Форум питомника американских кокер спаниелей IGRI'S LINE

Идёт снег, а я подумал о лете.

Пляж. Семидесятые

Раннее солнце, как разбуженный ребенок, сладко потягиваясь и не раскрывая полностью глаз, нехотя выглянуло сквозь паутину стрел грузовых кранов, застывших у причала порта, выбросило на просыпающийся древний город первые мириады своих лучей-стрелочек. Они еще нежны поутру и ласкают обнаженную кожу, как руки матери в раннем детстве… Вот засветился позолотой купол собора в кремле, заморгали оконца девятиэтажек и гостиницы «Лотос». Радостней побежала волжская вода, получив этот дополнительный заряд энергии…

С утра Волга прохладна и чиста, и даже на мелководье где-то прозрачна. Еще не оглушили и не замутили ее толпы купающихся, и дети, которые досматривают последнюю серию сладких снов, не испортили химический состав воды малыми шалостями… Впрочем, достается реке не только от них. Взрослые делают то же, только на глубине. А вон поплыл осетр с развороченным винтом брюхом. За ним подмытые водой деревья, бутылки, какой-то сор, масляное пятно явно судового происхождения…

И все это несет и растворяет в себе наша Волга и мчит вдаль, к Каспию, а там, кто знает, и за границу без всякой визы…

В этот ранний час я стою в одних плавках на прохладном (пока еще) песочке городского пляжа и, закинув руки за голову, наслаждаюсь видом просыпающегося на том берегу города, ощущая при этом полнейшее счастье (несмотря на расцвет «застоя» на дворе). Впрочем, а как может быть иначе, когда тебе за двадцать и ты полон сил и всевозможных идей! У тебя все впереди! Ты прошел армию, нашел себя в редакционной работе, осваиваешь фотоискусство, во дворе стоит прекрасная красная «Ява», родители еще молоды, и потому ты свободен от многих-многих забот. Нашел настоящих друзей.

Вот именно их я и выглядываю сейчас на причале, куда треща подваливает очередная плоскодонка. И пока они выгружаются, два слова о главном летом. О пляже. В середине семидесятых он находился прямо напротив центральной набережной города, на острове. И здесь гораздо больше было песка, чем зарослей. За пять копеек и пять минут пыхтящее чудовище доставляло вас в этот солнечный рай, и дальше все как в современном фильме «Остаться в живых»: минимум удобств, но максимум желания радоваться жизни.

Еда, питье, подстилка и развлечение – с собой, туалет – в кустиках. Деревянные грибки от солнца защищают от лучей светила только сами себя. Но разве это главное?! Есть ведь общение, а это не заменишь ничем.

Ну вот наконец с баржи, изображающей причал, начинает сходить наша компания. Пыхтя, как паровоз, с двумя сумками продуктов и своим знаменитым и любимым нами китайским термосом на меня надвинулся, загородив собой раннее солнышко, Санька – начинающий врач-психиатр, сума-сшедшая смесь армянского и еврейского народов, живая энциклопедия, любитель джаза и Фрэнка Синатры. За ним по мелководью с двумя красотками под ручку Юрка-юрист, всегда улыбающийся, доброжелательный, мой постоянный соперник в шахматных баталиях. Махнув рукой, он поспешил под деревья (на сегодня, наверное, шахматный турнир откладывается…). Еще один врач, Мишка, спешит к нам, теряя в глубоком песке «вьетнамки». В огромной соломенной шляпе (где он ее нашел?), прикрывающей раннюю лысину. Только что закончил мединститут и вот ударился в писанину, почему-то литературную критику. (Эта любовь к литературе закончится скоро пасквилем на друзей и. естественно, полнейшим развалом отношений. Но пока он с нами…).

А вот и Ленька, сын известного в городе врача-офтальмолога, тоже врач и тоже глазник. С девушкой и шахматами под мышкой. Повезло человеку: девчонка симпатичная, да еще и шахматистка! Значит, играть все же будем! Анютка с подружкой. Как будто летят по бережку. К нам, к нам! И, наконец, главная, зарядная сила и, душа всего нашего коллектива ступает на пляж, как всегда в окружении прекрасных девчонок. Саша – художник редакции, фотохудожник, гуру… Он спускается с дебаркадера на пляж, как в собственное владение, по пути стягивая рубашку, и солнце словно поперхнулось, обозрев дело рук своих огненных на коже его. И надо сказать, было от чего! Его загару, черному с бронзовым отливом, всегда завидовали не только отдыхающие на пляже, но, по-моему, и негры из рыбвтуза.

А солнце, споткнувшись на миг при виде Саньки, вновь продолжило свое прекрасное дело. Вот уже нагретый песок заставил всех босоногих обуться, а миллионы солнечных стрел, отразившись от воды, ударили по глазам веселыми зайчиками. Ну что ж, на глаза очки потемнее, на голову – пилотки из газеты – и в путь! На пляже, как на «броде», только одежды минимум. До косы, выходящей на волжский мост, и обратно. Мимо заполняющей пляж публики, обходя играющих в волейбол-футбол, жующих и закусывающих, подставляющих бока радушному солнышку отдыхающих, мимо компании с гитарами и магнитофонами, смеющихся и кричащих, радостных и грустных. Я и Саша-художник в руках держим по смотанному в клубок полотенцу. Это его изобретение: внутри фотоаппарат с широкофокусным объективом. Оставлено только отверстие для самого объектива. Если интересный кадр, стоит только сквозь полотенце нажать на спуск – снято! Как сейчас назвали бы – съемка скрытой камерой. Рядом бредут, переговариваясь, все наши. Общаемся, не отвлекаясь на мобильники: их просто нет еще в природе (слава Богу!). Сашка-психиатр напевает какую-то джазовую композицию, одновременно доказывая Мишке-врачу его несостоятельность как литературного гения. Ленька с Мартой вспоминают о недавней поездке в Сочи. От «стола» в кустах Юрка-юрист интересуется, когда шахматный турнир. Проходя очередной раз мимо дебаркадера, вдруг понимаем, что потеряли Мишку: только большая соломенная шляпа плавает около берега… Куда делся? И тихий голос за спиной: «Ушла?» – «Кто?» – «Да жена бывшая с подругой! Чуть не напоролся, вот и нырнул!» Посмеялись, спасли шляпу – и бегом в Волгу. Вода зашипела от раскаленных тел!

На отдых – в кружок возле «грибка». В центре – Сашка-гуру. Живописное зрелище: черный человек в окружении белых девчонок. Получаю по голове мелкой галькой: Анюта просит водички из моей «волшебной» фляжки (секрет прост: литровую емкость с водой на ночь перед пляжем – в морозильник! Кусок льда оттаивает долго, и всегда холодная вода!). Выпили по глоточку, закусили яблоком – на двоих. А солнце, поднимаясь все выше и выше, проснулось окончательно и работает на полную катушку: обнаженные тела потихоньку краснеют и буреют. Кто-то получает ожог, а кому-то – все нипочем. В двадцать с лишним пробыть целый день на солнце и не пострадать – раз плюнуть! Только кровь бурлит сильнее (особенно когда Анюта опять просит воды из фляжки…).

А потом были еще купания и заплывы в прекраснейшей на свете реке, и шахматный турнир, когда Леня-перворазрядник, сидя на попке загорающей Марты, разделывался по очереди со мной и Юрой, и уходы по-английски (как на «броде»). И недолгое возвращение на пыхтящем чудовище в город вместе с Анютой, и солнце, подмигивающее нам на прощание сквозь переплет моста, и прохлада, и полутьма редакционной фотолаборатории, и «рояль в кустах» – теплая бутылочка шампанского, и солнечное прикосновение двух тел… А завтра – будет все вновь! И пляж, и поездки на «Яве» по загородным тропинкам, и работа, и друзья. Пока мы молоды…
Михаил ФРЕНКЕЛЬ